Ей что ни дай, всё стрескает, даже представлять себе не могу, какого габарита у неё желудок. Физика существа непостижима, боязно помыслить, кого на самом деле я пригрела на груди. Капнув пару капель живицы амёбе за отлично проделанную работу, принялась колупать топориком поверхность суши.

Не камень и даже не спрессованная трава. Скорее похоже на кору дерева, только отсыревшую. Возможно, это и есть остатки гигантского ископаемого древа, росшего в стародавние времена посреди болота. Если обработать сырой силой, то можно костёр распалить, а там и шмот просушить. В запасе у меня оставался один-единственный комплект, но я не стала переодеваться на глазах у озябших графинь. Страдать — так всем вместе.

Подсуетила Безобразова, на пару мы споро надрали целую кучу коры. Капля энергии источника — и кострище зачадило вонючим дымом. Не совсем то, чего я ожидала, но всяко лучше, чем греть руки над спиртовкой. Мало-помалу древесная труха разгорелась ярким фиолетовым пламенем. Цвет чудной, конечно, но кто о нём думал, окоченели все, кроме меня. Подняв температуру тела на пару градусов, ощущала себя так, словно нахожусь не посреди промозглого разлома, а на Карибском побережье.

Барышни тянули руки к пламени. Растирали обнажённые тела, ничуть не стесняясь наготы. Один лишь графёнок, краснея и бледнея разом, сражался с некстати возникшей эрекцией. Соболезную Роману. Четыре благородные девицы, три из которых яростно жамкают сиськи и ягодицы, — то ещё испытание для молодого тела.

По острову пробежала дрожь, будто по живому организму, а затем мир вокруг взлетел на воздух. Определить, где низ, а где верх, казалось невозможным. Костёр разметало по сторонам. Графини попадали с ног, а Безобразова так и вовсе отшвырнуло на несколько метров. Секунда — и всё стихло. Землетрясение? Не успела я подумать о том, откуда ему взяться в сейсмически неактивных разломах, как остров, в прямом смысле, встав на дыбы, стряхнул нас в смердящую болотную клоаку.

Вынырнув из жижи, задрала голову вверх. Говнисто-бурое брюхо, поросшее моллюсками размером с футбольный мяч, утёсом вздымалось над барахтающимися в грязи соратниками.

Так вот ты какая — тритонья мамка!

— Гребите, глупцы! — во всё горло что есть мочи, подражая Гэндальфу, не своим голосом заорала я.

Ментальный позыв Бульке — по пояснице, ближе к седалищу, прошёлся холодок. Всё ясно: питомица умыла ложноножки. Хозяйка сильная, хозяйка справится!

«Скорп?»

«Да ну на хер, рыжая! Я пас!»

Кто бы сомневался в отваге сателлита. Кац всегда пас!

«Вась?»

«Прости, Оленька, но здесь я тебе не помощник! Могу подержать за тебя кулачки!»

«Благодарствую, друзья! Что бы я без вас делала?»

Зачерпнув из источника едва ли не половину всей доступной энергии, образовала плазменную сферу. Настал час битвы титанов, от которой содрогнётся само мироздание!

«Сфинктер только сожми покрепче, чтобы не обосраться невзначай! Василёк, рыжая созрела. Попкорн поспел?»

Глава 13

Тритон не лягуха, к семейству саламандр я гадливости не питала. Обошлось без нервического подёргивания левого глаза. Но всё прочее нагоняло грусть-печаль и ничего кроме.

Не было у меня внятной стратегии боя, я как тот Давид — вышла с Голиафом раз на раз, а теперь голову ломаю, чем буду воевать супротив мясной горы. В прямом смысле, не метафора ни разу!

Тысяча тонн, а может, и две. То, что я приняла за остров, на поверку оказалось горбом титана, а ведь есть ещё и башка с хвостом! Представьте себе двухсотметровую громадину, страшно сердитую и до ужасти лютую. Имеющую злостные намерения втоптать в болотный ил всё, что под ноги подвернётся, включая вашу покорную слугу. Представили?

Графини, вняв моему исступлённому ору, не стали геройствовать, а заодно и графа, в коем внезапно пробудился рыцарский душок, за химо попридержали. Возможно, остров Русский всё-таки вернётся в родную гавань. Зряшные смерти мне без надобности. Даже Лопухина со своим прокачанным опытом не помощник. Тварь растоптала бы Евдокию походя.

Проводив взглядом удалившихся на порядочную дистанцию приятелей, изготовилась к бою. Ну как изготовилась… Вставать в позёрскую стойку нет никакого резона, мне ведь предстоит тупо носиться туда-сюда в поисках уязвимой точки на теле махины.

Шелуха и прочая застарелая перхоть отваливались от монструозной туши целыми пластами, обнажая киноварную бронированную шкуру. Теперь-то я раскумекала, откуда взялась приставка «красный». Другое точит пытливый ум: откуда об этом узнал искусственный интеллект КПК, если в разломе десятой категории сложности до нас никто не бывал?

В бестиарии аномальной живности ни слова, ни полслова о подобных существах. Сдаётся мне, бытует некая закрытая база знаний, пополняемая тайным сообществом разломщиков, иначе никак не объяснить компетентность ИИ.

Плазменный магический сгусток отвлёк внимание монстра от товарищей, дав тем небольшую, но такую нужную фору: выбрались-таки из предполагаемого радиуса поражения. Ясное дело, что я не собиралась биться с сабелькой наголо или с «Добрыней» наперевес, — неблагодарное это занятие, а главное, глупое. Только лишь в небылицах славные рыцари одолевают драконов, а на деле — драконы закусывают латниками, а затем длительное время маются несварением. Результат сумасбродства: пожёванные, фаршированные костьми доспехи в смердящей куче экскрементов.

Так бы и случилось, реши я примерить на себя роль спасителя принцесс. Но ведь я не такая. Моя цель — пробиться через кипящую грязь, заползти под брюхо и нанести один-единственный подлый удар, а там посмотреть из первого ряда, что будет. Оставлять тварь в живых — в мои планы не входило, от эдакой машины смерти по трясинам не побегаешь, нагонит на раз-два.

В отличие от жаб-переростков, у красного тритона с защитой брюшины было всё в полном порядке. Мощные на вид пластины внахлёст прикрывали пузо, лишая меня надежды на благоприятный исход. Сырой силы будет явно недостаточно, броню так просто не прожечь, вследствие чего и пробовать не стала, зашвырнув болид не вверх, а прямо по курсу.

Лишить зверюгу манёвренности — уже великое достижение. Мощный удар пришёлся по внутренней части бедра правой задней лапы. Как раз в этом месте не было наростов и роговых пластин, а шкура казалась не такой прочной. Разогнанная до немалых скоростей сфера, впившись в плоть существа, тут же взорвалась яркой вспышкой, на мгновение лишив зрения. Зайчики мелькнули в глазах, а затем меня с ног до головы окатило чем-то зелёным, вязким и вонючим. Кровь, похоже, а может, прямую кишку задела? Да нет, подбрюшье осталось целым и невредимым: бронированный панцирь снёс касательный удар, а вот лапу монстра вывернуло в обратную сторону.

Взрывом размозжило большую часть берцовой кости и довольно сильно повредило таз. Громадный шмат мышечной ткани отсутствовал, обнажая обрывки сухожилий, а из толстых артерий фонтанировала та самая зеленоватая жижа.

Если так дело пойдёт, то мамка всех тритонов издохнет от потери крови в течение нескольких минут. Сейчас надобно улепётывать, пока на голову всей массой не обрушилась! Вон как повело зверюгу!

Едва я собралась рвать когти, как увидала то, от чего живот скрутило неприятной судорогой. Тварь, издав ужасающий рёв боли, перенесла вес на левую ногу. По тяжеловесному туловищу прошла дрожь. Сломанные кости, разлохмаченные волокна, крупные и мелкие сосуды — всё это взялось на глазах регенерировать, да с такой скоростью, что я невольно позавидовала. Не прошло и минуты, как последний рубец на шкуре земноводного затянулся. От недавней, казалось бы, летальной раны не осталось и следа. Познание начинается с удивления, ага. Теперь я знаю, толку-то!

Вынырнув из-под елозившего по болотной жиже брюха хвостатой, не измыслила ничего лучше, как вскарабкаться на обширную спину. Каким-то неведомым образом гадина, почуяв мои намерения, попыталась сбросить прилипчивую блоху, приподнявшись на задние лапы, но не тут-то было. Сочленения пластин что лестница. Забралась на горбину, даже не вспотев, оказалась в сравнительной безопасности, в отличие от сподвижников.