Не знаю, за коим хером нужно было есть сырое сердце тритоньей мамки, но я это сделала. Скорее всего, развела богиня доверчивого лоха, с неё станется. Прибрала остатки в хранилище. Лопухину с Безобразовым угощу, когда выберемся. В данный момент объяснять, что почём, не имела никакого желания.

Компания уже ждала снаружи. Все собраны, несмотря на жалкий потрёпанный вид, подтянуты. Граф «Максимку» так и не вернул. Что ж, коли желает тащить сорок пять кило лишнего веса, не вижу препятствий. Ярославна также наотрез отказалась прощаться с «Берсерком». Вероятно, снайперка придавала ей уверенности. Раз так, мне не жалко, лишь бы не отставали от ведущего. Лопухина оказалась поумнее, и дробовик из рук графини перекочевал в хранилище, а следом и винтовка Лё Гран — девушка решила идти налегке. Разумно, путь-то неблизкий.

Насколько он оказался неблизким, даже вообразить себе не могла на тот момент. Четыре дня бесконечного марша. Короткий отдых по пояс в грязи. Целиком израсходованный резерв магических зелий. Гадские ядовитые пиявки жрали нас с завидным постоянством. Не раз и не два приходилось спасать жизни графинь и Безобразова. То небольшое приключение в начале пути уже не мнилось геройским свершением. Двести семнадцать пройденных километров показали, где именно таилось истинное превозмогание на пределе человеческих возможностей.

Стало существенно теплее, гнилая вода источала зловонные миазмы, появились полчища гнуса. Впору было извлечь ствол, перестрелять друзей и пустить пулю в лоб. Комары размером с грецкий орех не давали покоя, мелкая мошка затрудняла дыхание, забивая ноздри и рот.

Магия была бесполезна. Чего я только ни делала: наплевав на сохранение тайны, пыталась бить некрокинезом, хаосом, сырой силой и даже порчу пробовала насылать, а гнусам хер по деревне, два по селу! Хоть фекалией обмажься с ног до головы. Страдали все без исключения, но больше всего досталось Яре.

Девушку тяпнула мелкая, но подлая змейка, — миленькая, с виду безобидная, только яд у неё был такой, что плавился кевлар. Два последних красных зелья лишь на несколько часов отсрочили неминучую гибель.

Ярославна умирала у меня на руках, а я мучилась дилеммой: пойти супротив воли богини или спасти подругу. Совесть одолела страх перед будущим посмертием.

Скорп за время нашего нелёгкого странствия провёл кое-какие исследования сердечной мышцы тритона и пришёл к выводу, что плоть монстра содержала некий мутаген, повышающий естественную регенерацию на порядок.

Выделить формулу в полевых условиях не получилось. Для этого не хватало производственно-лабораторных мощностей, но само мясо могло спасти Яру, и не только её одну.

Анна также была на грани жизни и смерти. Топь выпила из неё все соки. Лопухина с графом держались, но и им осталось недолго. Яд гнусов неспешно разрушал эпидермис, оставляя на коже мелкие язвы.

Чувствуя, что теряю команду, наплевав на запреты, достала кровоточивое тритонье мясцо. Сто лет — так сто лет, не такой уж и большой срок. На одной ноге от звонка до звонка простою. Человек что таракан — к любой среде адаптируется.

Отрезав по доброму шмату, передала тем, кто на ногах стоял, а Яру накормила словно птенца, тщательно пережевав мясные волокна. Не эстетично, но куда деваться: мясорубки под рукой не имелось, а пихать резиновые куски в горло находящемуся без сознания человеку — тот ещё глум. Мало-помалу протолкнула кашицу в пищевод, а сверху плеснула живицы, хуже точно не будет.

Достав армейскую палатку, разостлала на кочках, по центру уложила Ярославну. Евдокия, Роман и Анна устроились по краям. Накрыв друзей пологом, выбрала кочку посуше и встала в караул. Пущай отдыхают. Пока не отоспятся как следует, с места не сойду.

Загнала я отряд, словно лошадей загнала! Да и был ли у меня иной выбор? БК на нуле, фиалы закончились, с пайками разве что проблем нет, только вот кусок в горло не лез. За четыре дня пожевали на ходу ровно три раза, а после крайнего приёма пищи всех вырвало желчью. Не доберёмся до суши в ближайшее время — рискну на пробой. Другого выхода не вижу, авось и повезёт, а нет, так хоть отмучимся!

Семнадцать часов кряду забавлялась тем, что отстреливала разломных комаров одиночными крохотными искрами силы. Тренируя меткость и усидчивость, достигла недурных результатов, впору чемпионат устраивать, где я точно в финал выйду.

Первой, как ни странно, очухалась Яра. Вылезла из брезентовой берлоги, хрустнула костьми, потянувшись, растёрла затёкшие чресла. От былой бледности не осталось и следа, потускневшие фиолетовые глаза лучились здоровьем. Сработал, значится, тритоний фарш! Вытащила графиню с того света, заработав билет в царство мёртвых. Зная Мару, так и случится. Да и плевать, и в тюрьме люди живут!

«В тюрьме, может, и живут, а в царстве мёртвых — выживают! Если ты думаешь, что в посмертии там окажешься, то нет. Я тебя из Яви вырву и на цепь посажу, чтобы знала, малявка, как супротив воли богини идти!»

«Ой, не ярись, Темнейшая! Не корысти ради запрет нарушила! Давай обсудим дела наши, подлунные. Ты что-то упоминала про седьмой уровень? Коли выберусь, спущусь в Геенну и принесу то, что тебе надобно. Клянусь Чёрной луной!»

«Хм. Быстро же ты созрела, чаяла, что дольше кочевряжиться будешь. Что ж, будь по-твоему, слово сказано, слово услышано! Чёрная луна тому свидетель!»

«Скажи, Мара, мясо тритона ведь не при делах, так? Нет в нём особливой крамолы, окромя мутагена? Поди, оно тебе и даром не нужно?»

«Мне-то без надобности, а вот Василю потребно, шёрстка у него поблёкла. Свежее мясцо — то что нужно».

«Выходит, манипулировала мной? Развела, как последнего лоха!»

«Ну почему же, Оленька? Ты дерзнула нарушить запрет, и первая, кто не понёс кары за дерзновенность! Цени!»

«Уже оценила, благодарствую, Морана! Твоя щедрость не знает границ. И что же такое полезное запрятано на седьмом уровне, могу поинтересоваться? Или как обычно… настанет время, и ты всё узнаешь, мой юный падаван!»

«Всё так, Ольга, час не пробил, а как пробьёт, отправишься немедля, там всё и увидишь. Я думала, ты обожаешь сюрпризы».

«Обожаю, жить без них не могу, особенно если они не о тысячах головах!»

«Заболталась я с тобой, княжна. Поговорила бы ещё, да, боюсь, кровная связь выжжет твой куцый мозг дотла. Одно скажу напоследок: стерегись тех, кому дары преподнесла. До скорой встречи, сестра кровная!»

Кто ж меня за язык тянул-то, а? Ну на кой хер я побожилась полуночным солнцем? Теперь долг завис дамокловым мечом. Тут уж не увильнёшь. Луна не прощает клятвопреступников. Откуда я это знаю? Ощущаю каждой клеткой плоти. Едва лишь помыслю о том, чтобы с пути свернуть, как в жилах кровь начинает стыть. Придётся лезть в демонячью жопу, и не отвертишься!

Подошла Яра, крепко обняв, расцеловала в обе щёки: проснувшаяся Лё Гран слила базу, нашептав, как я с ней тетёшкалась, на руках с десяток километров пёрла, жёвки жевала, а затем самолично в постельку укатала. Могла бы и смолчать, коза! Претят мне телячьи нежности, я следую принципу: делай добро и бросай его в воду!

Отряд выстроился по росту, оглядев соратников, пришла к выводу, что побегают Сивки по болотцу ещё денёк-другой, чай, не сахарные! Видок, конечно, тот ещё, бомжеватый чуть, но в глазах — уверенность в завтрашнем дне. Вот что мясцо животворящее с вчерашними мертвецами делает! Возьму на заметку. Кто знает, какие полезные свойства печень имеет. На сто лет разлом мой, а там и выкупить можно. Дайте только выбраться, уж я-то развернусь на всю широту души русской!

Глава 15

Сон пошёл на пользу моему геройскому отряду. Комары всё так же грызли приятелей, но мясо тритона сделало своё дело. Регенерация легко справлялась с порциями яда. Язвы, не успевая появляться, тут же рубцевались на глазах, не оставляя следа. Пригожесть графинь, стоявшая под вопросом, больше не будоражила умы барышень.

Девушки, повеселев, шлёпали по бескрайнему зловонному полю, словно болотоходы на форсаже. Безобразов с «Максимкой» наперевес замыкал шествие, изредка постреливая по одному ему ведомым целям.